Корабль чумазиков

Свои истории я рассказываю старшему сыну и записываю на диктофон, чтобы перевести в текст. Вот очередная:

«Один товарищ, с моей легкой руки попавший на работу в транснациональную компанию и проработавший в ней несколько лет, поделился своим образом того, как он видит эту компанию. Его описание выглядело приблизительно так:

«… иногда мне кажется, что эта компания, как океанский лайнер. Белоснежный, круизный лайнер, на котором тысячи людей гуляют по палубам, наслаждаются жизнью, ходят по ресторанам, купаются в бассейнах, любуются на окружающие виды и путешествуют от одной страны к другой.

На палубе их сопровождает блестящая команда капитанов, штурманов, офицеров, стюардов. Все эти люди в белых костюмах, прекрасно одетые, статные и красивые показывают им капитанский мостик проводят экскурсии и с чувством полным собственного достоинства, ведут корабль вместе с этими пассажирами по заданному маршруту.

А где-то там, в глубоких трюмах, каких-то затертых и переполненных каютах, среди механизмов, заляпанные машинным маслом, дизелей, в ветоши и в угле, где-то там находятся сотни, тысячи чумазиков, которые фигачат, обслуживая весь этот круизный лайнер.

И их никто не видит. Их прячут от пассажиров, потому что тот мир, в котором живут пассажиры, не должен соприкасаться с миром чумазиков.

Сами эти чумазики практически не соприкасаются с теми, кто в белоснежных кителях и фуражках гуляют по палубе. И, наверное, есть какое-то среднее звено, которое курсирует между верхней и нижней палубой, передавая команды чумазикам, которые там среди труб, бочек с соляркой и механизмов, обеспечивают движение этого гигантского лайнера, который, конечно же, направляется твердой рукой смуглого загоревшего красавца капитана».

Мне понравился этот образ. Раз за разом, попадая в разные компании, в разные ситуации, я иногда вспоминал о чумазиках. И, для меня, как для человека, который вышел из самых что ни на есть низов, и добравшегося, ну не скажу, что до мега верхов, но, по крайней мере, до приличного уровня в иерархиях корабликов, часто возникает вопрос к самому себе «с кем же я?».

И, с одной стороны я вспоминаю тех чумазиков, с которыми я когда-то начинал свою трудовую карьеру, когда я в 1983 году в свои 15 лет пошел работать руками плечом к плечу с обычными людьми на обычное производство…

И я помню этих людей. Очень простых, очень настоящих. Помню своего напарника, 70 летнего деда, который отвоевал и отсидел. Как мы с ним ремонтировали бетономешалки и как он учил меня правильно делать нож и показывал потом как этим ножом правильно «снимать» часового.

Помню тракториста, молодого деревенского парня, который останавливал наших матерщинников в бригаде, и говорил: «что ж ты делаешь, Леня, это ж молодой парень. Нельзя ж так материться при нем.» Это были обычные работяги, в том числе и деревенские ребята. Я помню всех этих людей. Помню, что они были простыми и незатейливыми. Они вполне могли где-то что-то стащить, где-то отлынивать от работы, где-то забухать.

Но вот как ни странно, (может быть мне везло), те «чумазики», с которыми я работал, «чумазил» сам, эти люди в большинстве случаев оставили во мне впечатление людей простых, ясных и обладающих чувством собственного достоинства.

И вот, по мере продвижения по карьерным иерархиям, по мере того, как я двигался, поднимаясь и падая, снова поднимаясь и падая, мне пришлось многое повидать.

И, в том числе, я видел капитанов верхней палубы: любующихся собой, пренебрегающих людьми и презирающих их в тем большей степени, чем ниже, относительно верхней палубы, они находятся… Это безупречное чувство собственного абсолютного превосходства.

И я видел ту тихую пролетарскую ненависть чумазиков, которой они отвечали на капитанское отношение к себе.

Я видел толковых капитанов, но видел и откровенных сволочей наемников, делателей вдов, «быстрых менеджеров», которые ради карьеры убивали бизнесы своими «эффективными» оптимизациями и резками костов…

И всегда подобного рода «эффективные оптимизации» начинались с того, чтобы обделить самых несчастных и самых обделенных. Срезать касты, это, в первую очередь, снизить зарплаты как раз тем самым тысячам чумазиков, и отобрать у них что угодно еще вплоть до новогодних подарков.

Сэкономить именно на тех, кто в трюме, потому что тех, кто находится на верху, трогать нельзя. Это закон круизного лайнера.

Мне приходилось видеть корабли, которые больше были похожи на пиратские корсары. И их капитаны отчаянные и бравые, подбирали команду под стать себе. И, странное дело, на таком корсаре все чувствовали себя пиратами, а не чумазиками… на этих кораблях, палубы не разделяли людей на сорта и любого могли «вздернуть на рее» если он был недостаточно смел при абордаже…

Я видел военные авианосцы подавляющие своими размерами, жестко выстроенной дисциплиной и неимоверным пафосом. И, как это всегда бывает, торжеством дедовщины и неуставных отношений, которые всегда оказываются сильнее званий и субординации, важнее целей, ради которой создавался этот авианосец…

И вот я, даже будучи руководителем, менеджером, бизнес тренером, который учит менеджеров, я так для себя до конца не самоопределился том, кто же мне ближе, капитаны или чумазики…

Потому что у чумазиков, несмотря на то, что именно от них зависит, будет плыть корабль или не будет, как он будет плыть, есть, конечно же, один большой недостаток: они пленники трюма, они никогда не видят мир сверху, с верхней палубы и никогда не влияют на то, КУДА будет плыть их корабль.

Такое впечатление, что выбрав когда трюм, они навсегда ограничили свое восприятия и схватывание мира механизмами, построенным кем-то другим, матрицами, в которые они попали, и в которых они потом могут всю жизнь работать на износ.

Чумазики для корабля – как машинное масло в двигателе, которое работает до тех пор, пока его не сольют и не зальют новое. Мне всегда грустно и обидно понимать это. Мне кажется, что в этих людях всегда достаточно грусти и тоски, которая иногда выливается в тихую пролетарскую ненависть, в пьянку и безумие.

Но, с другой стороны, эти люди выбирают жизнь в трюме, проводят в нем всю свою жизнь, и, наверное, находят в этом свой смысл. Не смею их упрекнуть.

На другом полюсе находятся люди верхней палубы, которые понимают цели и смысл движения корабля, далеко видят, разбираются в картах и навигации, способны системно и грамотно отдавать приказы. Не имеют никаких иллюзий насчет белоснежной формы, улыбок и экскурсий в капитанскую рубку, как веселой игры с пассажирами, флирта, который хорошо оплачивается.

Здесь, на верхней палубе царит двуличие, двоемыслие, троемыслие, четверомыслие, пятимыслие. Похоже, что это является неотъемлемой частью жизни тех людей, которые находятся в капитанской рубке и бродят в белоснежных кителях, дымя дорогими сигарами… Люди здесь не могут не быть жесткими и прагматичными реалистами, циниками и лицемерами.

С кем я? Не нахожу для себя ответа. Сердце мое с чумазиками, но мой разум, наверное, все-таки, с командным составом. И я до сих пор не знаю, как примирить это противоречие…»

В этом месте мой старший сын спросил:

– Слушай, у меня вопрос: а к чему эта история? Т.е. ты сейчас описал свое отношение к этому, а можно ли сделать какой-то вывод, либо она чему-то учит? Что-то поучительное из этого можно достать? Ну, типа, есть какой-то компромисс, и ты выбираешь сам, быть с ним, не быть с ним.

И я ему ответил:

– Ну да, ты правильно ставишь вопрос. Ведь перед каждым человеком, по сути, с самого начала его сознательной жизни и самоопределения, встает вопрос «с кем ты?», и вопрос «где ты?», «кто ты?». Вот этот вопрос: чумазик ты или не чумазик, ты пассажир или ты на верхней палубе с теми, кто рулит, штурманы, командиры, офицеры. Или ты, там где среднее звено, которое суетится между палубами?

А может ты тот, кто конструирует корабли, палубы, придумывает механизмы, матрицы, идеи, в которых потом будут жить все эти люди от чумазиков до капитана? Мне кажется, иногда полезно хотя бы задавать себе этот вопрос, и честно отвечать на него. Ведь обычно мы боимся признаться себе в том, кто мы.

Наверное, можно быть очень аутентичным и вполне себе довольным чумазиком. Наверное, вполне можно чувствовать собственное превосходство и наслаждаться им, будучи в командном составе. Я думаю, много плюшек есть и в серединке.

Но все-таки ключевой вопрос, насколько мы себе честно признаемся в своих ролях, в своем положении, своих желаниях, своих мечтах.

И еще, мне чертовски хочется, чтобы все-таки к чумазикам было хоть какое-то уважение.

Ведь мы живем в эпоху, когда противостояние жирных капиталистов жующих рябчиков с суровым и брутальным пролетариатом с молотом и наковальней руках превратилось в “дружбу” Гадкого Я с бессчетной армией желтых мелких и смешных миньонов, которые даже индивидуальностью то не обладают и которых не жалко…

И старший сын сказал мне:

-Да, хорошая метафора. Ну, в смысле, жизненная.

И пошел на работу…